Председатель совета по правам человека в Башкирии Владимир Барабаш рассказал UfaTime.ru, можно ли его считать неудобным для власти человеком, объяснил, зачем пошел на выборы главы Башкирии, если их итог был предсказуем, и высказал свое мнение о нынешней команде Хабирова. 

СПЧ сформировали в конце сентября, существует мнение, что этот орган носит чисто декоративные функции. За два месяца уже есть какие-то реальные результаты работы? 

- Многие ошибочно считают, что задача СПЧ – это находить конкретного человека, чьи права нарушены, и в ручном режиме решать его проблему, это не так. Безусловно, помощь каждому конкретному человеку нужна, и мы стараемся сделать всё, что в наших силах, чтобы эту помощь оказать, но основная задача СПЧ – это всё же находить системные нарушения в реализации прав граждан. Мы – своего рода независимая аудиторская структура вне вертикали власти, которая выискивает нарушения. К сожалению, некоторые чиновники на местах боятся докладывать наверх о каких-то проблемах, потому что опасаются, что им за это «прилетит». Вне зависимости от того, виноваты они или нет, на всякий случай, а вдруг будут ругать. Вот этот страх перед начальством во многом мешает реализации прав граждан. Поскольку мы не встроены в вертикаль, мы не чиновники и не получаем зарплату, нам не страшно об этом говорить. 

Можете привести конкретный пример? 

- Ситуация с девочкой Софией из Стерлитамака, она недавно полетела на лечение. 

Но ведь о ней сначала заговорили СМИ. 

- Нет, тему поднял СПЧ. Условно говоря, с утра мы обратились к главе республики, он написал об этом в социальных сетях, и после обеда вопрос начал решаться. Вообще изначально об этом заговорили волонтеры, которые приехали в Стерлитамак и не могли ни до кого достучаться. 

Ваше мнение о прошедших публичных слушаниях по бюджету. 

- Для меня стала большим удивлением подобная манера проведения слушаний. Я был возмущен поведением модератора, госпожи Субханкуловой, её обращение к Чанышевой: «Вы забыли с кем разговариваете?» А с кем? С народно избранным депутатом. Какая разница, кто выступает. Если абстрагироваться от представителей штаба Навального, извините меня, из 27 заявившихся выступило 7. Пусть из 27 было 2 представителя штаба, но остальные-то не оттуда. 

СПЧ будет как-то на это реагировать? 

- Я успел подготовить запросы Толкачеву, Ахмадинурову и Хабирову, но после того, как глава Башкирии оперативно и жестко прокомментировал слушания, я не вижу смысла отправлять этот запрос. Я увидел ту реакцию, которой хотел добиться. 

Вы имеете в виду кадровые решения? 

- И кадровые решения, и то, что республика обратила на это внимание. 

Анонсируя создание СПЧ, Хабиров говорил, что в его состав войдут неудобные для власти люди. Владимир Барабаш неудобен для власти? 

- Когда фраза о неудобных людях впервые прозвучала, начались стенания с соцсетях, мол, какие же мы неудобные? Но неудобство заключается не в том, чтобы на каждом углу кричать, что власть плохая, пусть она уйдет, все жулики и воры, нет. Неудобство заключается в том, что человеку не заткнешь рот, когда есть какая-то проблема. Есть люди, которых можно запугать, договориться с ними, подкупить, чтобы они не поднимали какую-то тему, но в совете собраны те, с кем это не прокатит. Даже если кто-то из членов промолчит, обязательно найдется тот, кто молчать не будет. Создать совет и набрать туда таких людей – это очень смелый шаг со стороны Радия Хабирова, потому что все шишки, так или иначе, летят на него. 

Кто вам предложил возглавить совет? 

- Радий Фаритович. 

Вы сразу согласились? 

- Практически сразу. Я хороший стратег. На момент выборов главы Башкирии уже было известно о создании совета. В тот период мне поступали предложения возглавить какое-нибудь министерство, но я отказался. Я в ходе кампании позиционировал себя в качестве антикризисного менеджера для республики, человека, который видит проблемы, не боится их поднимать и способен найти решение. Да, главой республики я не стал, но должность председателя совета позволяет, хоть и в меньшем объеме, делать именно то, что я декларировал в ходе выборов. 

Зачем вы участвовали в выборах главы республики? Учитывая рейтинг Хабирова, вы реально рассчитывали на победу? 

- Я здравомыслящий человек, естественно я понимал, что шансов на победу, мягко говоря, не сильно много. Конечно, я думал и о том, что может случиться чудо, без этого на выборы идти нельзя, но здравомыслие позволяло трезво оценивать ситуацию. Я не участвовал в выборах ради хайпа, не гнался за очками рейтинга. Моей задачей было поднять те проблемы, о которых обычно не говорят. Я проехал практически всю республику, провел очень много встреч, фиксировал местные проблемы, то, что до Уфы не доходит. Через две недели после начала предвыборной кампании у меня сложилось стойкое ощущение, что в штабе «Единой России» конспектируют мои выступления. Поднимаемые мной вопросы начали решаться. Одно это уже доказывает, что я учавствовал не зря. 

Не легче ли было сначала участвовать в выборах в Горсовет и стать депутатом? 

- Нет, не легче. Здесь я отвечу как политтехнолог. С медийно-пиарной точки зрения самое лучшее – это начинать с выборов главы Башкирии. Единовременно поднять свой медийный рейтинг по-другому невозможно. 

То есть вы шли не за победой? 

- Я не играл в поддавки, не шел с опущенной головой, нет. Даже если мы бежим дистанцию с Усейном Болтом, понимая, что шансов его обогнать нет, вариантов два: можешь идти прогулочным шагом, а можешь бежать изо всех сил. Всегда могут случиться разные ситуации, вдруг он передумает бежать? С другой стороны, ты честен перед собой, ты выложился на полную, просто ресурсов было меньше, чем у олимпийского чемпиона. Я понимал, что это не зря по ряду причин: это лучший старт для политической деятельности и это реальная возможность не просто записывать видосики и говорить, как все плохо, а помочь людям. 

Вы поддерживаете сегодняшний курс правительства республики? В Башкирии стало лучше? 

- Еще рано об этом говорить. 

Прошел уже год с приезда Хабирова в республику. 

- Реально власть пришла после назначения кабинета министров. Временно исполняющий обязанности главы региона достаточно сильно ограничен юридически, он не может снимать министров, по статусу это не положено. Приставка врио очень бьет по рукам. 

Но тем не менее мы помним, что многие министры уходили сами, писали заявление об уходе по собственному желанию. 

- Сподвигнуть человека уйти – это другая технология. Это пример того, что руки у главы были связаны. Фактически вся полнота власти появилась после инаугурации, а конфигурация власти выстроилась после объявления состава Кабмина. Всего три недели назад выстроилась та конфигурация власти, с которой надо спрашивать, поэтому сейчас говорить о каких-то результатах сложно и преждевременно. Я с оптимизмом смотрю на эту конфигурацию. Я давно знаю Андрея Назарова и считаю, что назначение не чиновника, а человека от бизнеса, де-факто, главой правительства (а мы понимаем, что должность заместителя премьер-министра временная, это недавно подтвердил Радий Хабиров) лучше, потому что нужен менеджер, который бы заботился об эффективности больше, чем о каких-то внутрикорпоративных, внутривластных реверансах. Посмотрим, что будет. В принципе, ждать недолго, к весне мы уже будем понимать, эффективно работает команда или нет. 

Если говорить о министрах, главах ведомств, вы согласны со всеми назначениями? 

- Конечно нет. 

Кто вас не устраивает? 

- Председатель Гостранса Тимур Мухаметьянов. Я разочарован тем, что он остался в новом составе. Хотя Радий Фаритович на встрече с журналистами ответил на вопрос, почему он его оставил, я с этим не согласен, как бы честно Мухаметьянов не глядел из-под своих очков и каким бы хорошим человеком не был. Хороший человек – это не профессия. Он может быть хорошим специалистом и разбираться в отрасли, но с задачами он не справляется. Он же не первый год работает. Я считаю, что не стоит давать очередные шансы на исправление, если человек не тянет. Если он действительно такой хороший специалист, то пусть будет первым заместителем, а не руководителем Гостранса. 

А помимо главы Гостранса? 

- Он наиболее яркий из всех. Остальные более-менее работают. У меня были вопросы к достаточно странной конфигурации – госкомитету по предпринимательству и туризму, но тут не к человеку вопрос, а к структуре. Приходит один глава комитета, он топит больше за туризм, как это было при Вячеславе Гилязитдинове. Пришла Римма Бойцова, она, на мой взгляд, делала уклон больше в предпринимательство. Хорошо, что госкомитет разделили. К Минкульту у меня есть вопросы, хоть я и очень уважаю Амину Шафикову, но, к сожалению, здесь тоже: хороший человек – это не профессия. Моя внутренняя боль связана с тем, что ряд инициатив мог бы воплотиться в жизнь, но оставался в каком-то подвешенном состоянии. Возможно, что кому-то из министров будет обидно, что я их называю, а другие-то работают хуже, просто я не со всеми министрами коммуницирую по работе. 

По годовому доходу вы были самым богатым кандидатом на пост главы Башкирии. Тогда вы объясняли свой заработок тем, что очень востребованы как антикризисный менеджер. 
Работая в администрации Уфы, вы использовали навыки антикризисного менеджмента? 

- Я в администрации не работал, я был советником на общественных началах. 

Зарплату вы не получали? 

- Нет. Меня позвали в администрацию в 2013 году, тогда был кризис коммуникации между городской властью и горожанами. В городе было много объектов с обманутыми дольщиками, где вопрос не решался годами. Городская и республиканская власть вроде как нашла пути решения и начала что-то делать, но не понимала, почему ее продолжают пинать со всех сторон: люди устраивали голодовки, митинги и так далее. Власть не могла донести до людей свою мысль, а люди их не слышали. Я пошел в качестве переводчика и выстраивал диалог. Потом была подготовка к ШОС и БРИКС, и я из консультанта на один проект превратился в советника. 

Вы ведь работали на общественных началах тогда, когда начался скандал с расселенными аварийными домами в Уфе. Он отразился на вашем имидже? 

- Афера на миллиард? 

Да. 

- Время от времени, когда меня пытаются уколоть, то говорят – ты же там был, когда это происходило. Да, я был, но в эту тему вовлечен не был. Все забывают одну простую вещь: списки аварийного жилья составляются районными администрациями. Вообще признанием дома аварийным занимаются комиссии, которые находятся в структуре заместителей главы администрации, курирующих коммунальное хозяйство, а не строительство. Да, поскольку основные «мои» темы были связаны с градостроительством, я теснее сотрудничал с Александром Филипповым, но эта часть работы ни через меня, ни через него не проходила. Он к этому отношения не имел. Ему же сейчас шьют не причинение ущерба, а превышение должностных полномочий. К сожалению, правоприменительная практика в нашей стране сейчас по этой статье такая, что практически любого чиновника можно привлечь за любую подпись.