Сэкономить на госзакупках дороже 1 млрд рублей, которые по поручению Владимира Путина держат на особом контроле, бюджету практически не удается. К такому выводу пришли эксперты Национальной ассоциации институтов закупок (НАИЗ). Более чем из 200 тендеров общей стоимостью почти 0,5 трлн рублей менее половины, по их мнению, можно назвать полностью прозрачными. Разница между максимальной ценой госконтракта и «конкурентным» предложением зачастую менее 1%. Причина — в конкурсной документации, «заточенной» под конкретного поставщика, считают в НАИЗ.

В выборку НАИЗ попали сверхдорогие заказы (221 общей стоимостью по начальной цене контракта более 586 млрд рублей), размещенные в апреле-сентябре 2012 года. Основными способами проведения закупок свыше 1 млрд рублей были открытые аукционы в электронной форме (142 процедуры) и открытые конкурсы (77), отмечено в мониторинге.

Результаты экспертов не порадовали: собранная статистика показывает крайнюю неэффективность применяемых в соответствии с 94-ФЗ (закон о госзакупках) способов размещения сверхкрупных заказов. Так, к действительно конкурентоспособным можно отнести менее половины закупок. Большая часть госконтрактов заключена с единственным поставщиком (57% на общую сумму 349,6 млрд рублей) фактически по начальной (максимальной) цене. Стоимость товаров или услуг в процессе торгов уменьшалась лишь на 0,75%, в то время как конкурентные закупки, в среднем, дают снижение в 9,41%.

«Закупки у единственного участника через несостоявшиеся конкурентные процедуры совершаются для того, чтобы придать легитимность контрактам с высокой стоимостью при отсутствии рыночно обоснованной цены», — говорит гендиректор НАИЗ, председатель совета директоров «Фабрикант.Ру» Сергей Габестро. Особенно этим грешат конкурсные торги: в 76% оцененных экспертами конкурсах поставщики предпочитали вообще не снижать объявленную стоимость предложения, и лишь в 16% случаев цена была урезана, однако не более чем на 1%.

«На основании данного примера легко предположить, что единственный заказчик изначально не рассчитывал на реальную конкуренцию, и процедура несостоявшихся торгов является чистой формальностью», — добавляет Габестро.

Кроме того, конкурсная документация зачастую изначально содержит признаки «заточенности» под конкретных поставщиков или исполнителей. Как пример эксперты НАИЗ привели тендер на поставку Минздраву лекарственного препарата «Интерферон бета-1a», в документации к которому подразумевается поставка конкретного препарата, несмотря на существование аналога. «Согласно таблице требований документации аукциона, дозировка препарата предусматривает 44 мкг (12 млн МЕ), при этом потребность препарата определена в микрограммах, что соответствует препарату "Ребиф"», — отмечают в НАИЗ. В то же время, на рынке существует аналогичный препарат «Генфаксон», единица измерения которого — «млн ЕД».

Другой пример — заказ Министерства промышленности и энергетики Чеченской Республики на разработку проектной документации, инженерно-геологических изысканий и разработку эскиза завода. Согласно документации, срок окончания работ — 31 декабря 2012 года, при этом срок подведения итогов торгов — 5 ноября 2012. «Подать предложение, полностью соответствующее требованиям документации открытого аукциона, может только участник, которому было заранее известно об объявлении данной закупки», — делает вывод НАИЗ.

«Впрочем, необходимо отличать ситуации, когда госзаказчик действительно может воспользоваться услугами единственного поставщика (как, например, некоторые закупки Роскосмоса), и такие, где действительно должна быть конкуренция. Чтобы не косить всех под одну гребенку, необходимо законодательно устанавливать императивы на принципы, а не на процедуры», — уверен Габестро.

Как писала РБК daily, в целом, общественное обсуждение сверхдорогих контрактов, которое организовало Минэкономразвития по поручению Владимира Путина, успешным назвать нельзя. В среднем, на 73 госзакупки, стоимость каждой из которых превышала 1 млрд рублей, пришло по 0 отзывов. Министерство таким результатом оказалось недовольно и уже разослало 4 письма в крупнейшие бизнес-организации — РСПП, ТПП, «Деловую Россию» и «ОПОРА России» — с просьбой обратить внимание на этот инструмент.

Как рассказал РБК daily директор департамента развития ФКС Минэкономразвития Кирилл Степанов, бизнес-организации, а также НАИЗ уже откликнулись на просьбу министерства и с энтузиазмом подключились к работе. Кроме того, качество общественного контроля постоянно повышается: растет посещаемость раздела, количество просмотров, улучшается эффективность предложений пользователей по той или иной сверхдорогой госзакупке. «По статистике, подготовленной Минэкономразвития к заседанию правительства на прошлой неделе, процедуру общественного обсуждения прошли 116 закупок свыше 1 млрд рублей, по которым были опубликованы результаты двух этапов. При этом в итоге было заключено 55 госконтрактов. Вряд ли можно жестко привязать количество отказов от торгов к общественному контролю, но можно сделать вывод о том, что заказчики стали серьезнее подходить к составлению проектной документации, ряд торгов отменяются с учетом возможных (либо уже пришедших) серьезных замечаний на момент общественного обсуждения», — поясняет он.

«Как правило, больше всего "распилов" связано со спецификой закупок, например, в строительстве, в том числе дорожном», — рассказывает координатор проекта «РосПил» Константин Каблуков. По его мнению, общественное обсуждение — вещь важная, но еще больше необходимо дать реальные полномочия общественным объединениям и экспертам по приостановке подозрительных заказов. В частности, организация предлагала дать право общественным организациям обращаться в суд на защиту прав неопределенного круга лиц. Соответствующая поправка ко второму чтению законопроекта о ФКС на этой неделе будет рассмотрена в Госдуме.