Ufameteo.ru сейчас в Уфе -4°C

 

«Все стороны заинтересованы лишь в том, чтобы ребенок остался без матери, остался на инсулине и чтобы был инвалидом» – Уфимка, у которой насильно забрали дочь на лечение, борется за право воспитывать своего ребенка

Фото: ® UfaTime.ru

Жительница Уфы Зульфира Ч. пытается отвоевать свое право воспитывать 4-летнюю дочь, которую 17 сентября органы опеки насильно забрали и положили на лечение в реанимационное отделение больницы.

Вся эта история, о которой женщина рассказала изданию UfacityNews.ru, началась с того, что у ее дочери Памеллы начал повышаться уровень сахара. Изначально совершенно здоровый ребенок начал часто ходить в туалет и много пить. 10 сентября мать повела ребенка сдавать анализы, которые показали, что у девочки 15 ммоль/грамм при норме 5. После этого женщина обратилась к педиатру, которая одновременно заведует детской поликлиникой №5 на проспекте Октября 60/1. Чтобы выяснить, из-за чего повышается сахар, врач направила уфимку с дочкой в отделение эндокринологии в РДКБ. При поступлении сахар был 22, в больнице стал 26. В итоге их положили в общую семиместную палату и бесперебойно начали делать анализы. Питания в больнице не было, признается женщина, так как давали только булки и яблоки, а углеводы маленькой пациентке нельзя. «В нашей палате у двоих была очень сильная простуда, они чихали, но палату мы не кварцевали, их мамы запрещали даже проветривать ее, потому что их дети больные. Я спрашивала у врачей про платную палату, на что мне говорили, что них нет платных палат, у них на одной половине этажа эндокринология, а на другой аллергология, блок общий, а питание для всех одно, причем оно высокоуглеводное», – рассказывает Зульфира. 

Как вспоминает мать, ночью с Памеллой начали делать какие-то «манипуляции», заранее не предупредив мать. «Мы спали вместе на одной кровати, и однажды я проснулась оттого, что с дочкой что-то делают. Я спрашиваю: «Вы что-то делаете с моим ребенком?», они мне объясняют: «Мы берем кровь на сахар». Но по правилам это нарушение, они должны были меня разбудить и только после этого взять кровь. Я не уверена, что вообще они именно это делали – может, они тот же самый инсулин кололи.

Днем врачи сказали, что надо начинать инсулинотерапию, поставили диагноз «Сахарный диабет I типа (инсулинозависимый)». Я сказала, хорошо. Нам принесли капельницу и сделали укол – три порции инсулина. Она, в общем, съела шесть ложек каши, на каждые две ложки нужна одна порция инсулина. Это углеводное питание в больнице было. И у Памеллы начали происходить аффективные вспышки (свидетелями были все, кто находился в палате), у нее начались истерики, я не могла даже ее успокоить, она кричала: «Мама, я хочу домой! Мамочка, забери меня домой! Мне больно, мне колют здесь, я не хочу!» И я поняла, что у ребенка увеличился сахар», – вспоминает уфимка.

Отметим, что диабет бывает нескольких типов, и лечение каджого из них разное. Зульфира надеется, что у ее дочери другой тип, и повышение сахара связано с ростом организма и тем, что поджелудочная железа просто не успела перестроиться и начать вырабатывать инсулин.

Увидев состояние ребенка, мать написала отказную от лечения, но суд увидел в этом самовольный уход из больницы. Дома женщина каждый день проверяла сахар глюкометром, следила за диетой Памеллы, и в результате сахар начал снижаться. но все это время, пока они были дома, в дом Зульфиры приходили представители опеки и полиции. «Два часа они держали меня возле двери и говорили: «Твой ребенок умрет, ты не понимаешь, тебе нужен инсулин». Я подписывала периодические отказы, объяснения. Мне даже звонили и требовали объяснить, что я не отношусь плохо к ребенку, соседей опрашивали, они говорили, что я хорошая мать – в общем, начался бред. Они брали у меня объяснения, что я не привлекалась ни к административной ответственности, ни к уголовной. Так они продолжали ходить, соседей пугали, ребенка пугали, и сахар периодически подскакивал, но был ниже, чем в больнице – позавчера вот был 9,9. Я каждый день отправляла результаты нашему педиатру. Вполне возможно, что уровень сахара пришел бы в норму, потому что диагноз неподтвержденный, дочку недообследовали», – предполагает женщина.

Однако 17 сентября Памеллу насильно забрали в больницу. По словам уфимки, в 8 часов вечера в ее квартиру ворвались представители опеки, которые сначала схватили ее на улице и угрожали забрать в олицию до выяснения личности, так как у нее с собой не было паспорта. А по сути женщина выходила в аптеку купить новый глюкометр, так как старый сломался. Как рассказывает горожанка, представители опеки схватили ее и повели к ее квартире. Дверь им открыла мама Зульфиры, которой представители опеки сказали, что они из отдела розыска, и им нужно убедиться, что с дочкой все хорошо, так как ее объявили в розыск. И как только дверь открылась незваные гостьи вырвали ребенка и увезли на принудительное лечение. «Только тогда мне предъявили решение суда, на котором я не присутствовала, о котором я не была извещена, повестку мне никто не вручал», – рассказывает Зульфира.

Добавим, что редакции издания передали решение суда, в котором указано, что детская поликлиника №5 потребовала госпитализировать девочку в «недобровольном порядке». По данным документа, 11 сентября анализы показали 15 ммоль/л сахара в крови ребенка, ипосле чего его направили на лечение в РДКБ, но 12 сентября мать «самовольно покинула стационар». В этот же день педиатр на дому осмотрела маленькую пациентку, в 16:00 глюкометр показал, что уровень сахара равен 22,5. Спустя два часа заведующая в присутствии сотрудников полиции и органов опеки попыталась уговорить женщину на госпитализацию и заместительную инсулинотерапию, но что последняя не согласилась.

В полдень 13 сентября сахар у девочки снизился до 19,7, но это расценивается как тяжелое состояние, поэтому Зульфире сказали снова лечь в больницу. На следующий день глюкометр показал уже 28,4 ммоль/грамм, а в моче ребенка было выявлено значительное превышение сахара (++++) и наличие ацетона. После этого руководство больницы обратилось в Октябрьский районный суд Уфы, который потребовал госпитализировать девочку без согласия родителя и разрешить медицинским организациям «осуществлять медицинское вмешательство в целях спасения жизни и здоровья пациента» и обязать ее маму проводить необходимое лечение. Решение суда было направлено судебным приставам на исполнение. Как сообщили позже в УФССП по РБ, девочку увезли в больницу поздно ночью в присутствии сотрудников скорой помощи и полиции, но мать ребенка утверждает, что Памеллу забрали днем.

«После этого я ездила ночью в реанимацию. Памелла перестала разговаривать, она только мычит, но единственное, что я смогла понять: «Мама, я хочу кушать и пить». Ей не давали ни пить, ни есть, они говорят: «У нас в реанимации питание и питье не предусмотрено, только инсулин». Врачи там очень жестокие, если честно, там очень сухой воздух. Она сидела в майке и говорила, что ей холодно. Рядом с дочкой была только лежачая девочка, может, так не говорят, но она «никакая», совсем плохая. И вот мой ребенок показывал на нее и мычал, подразумевая: «Мама, смотри». Она была в шоке», – рассказывает уфимка.

Зульфира обращается к местным жителям за помощью, потому что боится, что несмотря на все попытки защитить дочь, ее могут лишить родительских прав. «Раз сейчас мне решение суда предъявили задним числом, то и решение о лишении прав задним числом могут предъявить. И тогда ребенка действительно сделают глубоким инвалидом, а представители отдела опеки и медицины сделают свою работу. То есть человек будет на инсулине, но им неважно, какая психика у нее будет. Я буду лишенная прав мать и, когда ребенок вырастет, я не смогу ей сказать, что я ничего не предприняла. То есть это уже у меня последние попытки что-то предпринять, дальше только суицид, наверно. Я вижу, что система движется не в направлении интересов ребенка и матери», – возмущается женщина. Поясним, что данная ситуация находится на контроле Минздрава, но, по мнению Зульфиры, все три стороны – и Минздрав, и органы опеки, и полиция – здесь заинтересованы в том, чтобы ребенок остался инвалидом на инсулине и без матери.

В отделении эндокринологии РДКБ эту ситуацию журналистам не стали комментировать. По словам заведующей, мать ребенка не дала разрешения комментировать состояние ребенка никому, кроме ближайших лиц. 

Другие новости рубрики