Всемирный банк опубликовал последние данные оценок состояния деловой среды и коррупции в России в рамках проекта BEEPS. Общие выводы: коррупционный налог в РФ с 2008 по 2011 годы снизился с 1,7% выручки компаний до 0,9%; размер откатов там, где их платят, вырос с 11,5% до 15% суммы госконтракта; налицо также стремительная деградация судебной системы. "Коррупционная отрасль" изолируется от остальной экономики, но правила игры в ней становятся жестче, а суммы — выше.

Обнародованы российские результаты обследования деловой среды (RRS) и деятельности предприятий Всемирного банка (в рамках пятого раунда проекта BEEPS ВБ и ЕБРР). Наиболее интересным являются данные обследования в отношении коррупционного взаимодействий компаний и госструктур: исследователи ВБ сопоставляют их с данными такого же обследования с меньшей региональной репрезентативностью 2008 года и впервые приводят оценки региональной дифференциации ситуации с коррупцией. Обследование проводилось в 37 регионах, респонденты — 4 223 компании, около 130 компаний на регион РФ.

Наиболее важные данные ВБ об изменениях в российской коррупции за три года — в ее локализации, снижении уровня коррупционного бремени, в целом, на экономику и увеличении ее объемов там, где она существенна. В 2008 году объем "коррупционного налога", в терминологии обзоров BEEPS вычисляемого как объем взяток от выручки обследуемых предприятий в текущем году, составлял для России 1,7% (что позволяет говорить о сопоставимой доле взяток в ВВП РФ в 2008 году). В 2011 году (исследования проводились с августа 2011 по июнь 2012 года) он снизился до 0,9% от выручки компаний.

Эксперты довольно отчетливо демонстрируют характер прогресса в этой области. Статистически незначимо изменение доли респондентов, утверждающих, что их компании сталкиваются с требованиями взяток со стороны электросетей (17-18%) и поставщиков воды (11%); с 37% до 21% снизилась доля тех, кто констатирует требования взяток при осуществлении строительства; с 19% до 10% уменьшилось число тех, от кого требуют взятки при осуществлении ими обычной операционной деятельности. Наиболее отчетливо сократилось количество тех, с кого требуют взятки ФНС при налоговых проверках (с 15% до 3%) и ФТС при импортных операциях (с 43% в 2008 году до ничтожных 5%).

Это одна сторона медали; вторая же заключается в том, что там, где взятки сохранились и необходимы для работы, бремя коррупции существенно выросло. Всего необходимость неофициальных выплат госструктурам "за решение проблем" констатировали в 2011 году 26% респондентов — на 5 процентных пунктов выше, чем в 2008 году. Необходимость давать взятки таможне констатируют 10% респондентов (в 2008 году — 6%), налоговой службе — 9% (три года до этого — 8%).

Наконец, данные RRS демонстрируют сверхбыструю деградацию судебной системы. Число тех, кто считает необходимым платить в судах, с 2008 по 2011 годы увеличилось с 3% до 7%. Респонденты отмечают стабильность состояния дел с собственно правосудием (на 2011 год лишь 27% опрошенных компаний считает суды в РФ некоррумпированными и справедливыми, в 2008 году таких было 29%) и скоростью его осуществления (она устраивает 27% опрошенных, три года до этого — 31%), за последние три года качественно изменилась оценка влияния суда. Если в 2008 году 64% предпринимателей считали, что решение суда, вне зависимости от того, справедливо и честно оно или нет, будет исполнено, то в 2011 году таковых осталось только 49%. Иными словами, для более чем половины опрошенных судебное решение — никак не окончательный вердикт. При этом более чем вдвое (с 35% до 77%) выросло число тех, кто не считает суды реальным регулятивным барьером для ведения бизнеса.

В какой-то степени коррупция перестала беспокоить часть бизнеса — "в 2011 году время, потраченное руководителями предприятий на обеспечение соблюдения законодательного регулирования, сократилось до 17% по сравнению с 22% в 2008 году", говорится в отчете ВБ. При этом 3/4 опрошенных считают неэффективными частные платежи и подарки чиновникам. Однако крайне показательно увеличение оценочной доли откатов — доли госконтракта, выплачиваемого в качестве взятки за его получение: она выросла с 11,5% в 2008 году до 15% в 2011.

При этом собственно регуляторное давление государства на бизнес, исходя из данных ВБ, даже повысилось: среднее время для получения лицензий и разрешений от электросетей с 2008 года по 2011 выросло с 59 до 120 дней, в строительстве — с 104 до 130 дней, при импорте — с 30 до 47 дней. Главный компонент такого давления на бизнес — налоговое — 51% респондентов вообще не считают значимым. Иными словами, пространство, в котором бизнесу необходимо вступать в коррупционные связи с государством, постепенно сокращается (кстати, вместе с интересом к госзаказу у бизнеса), но там, где это происходит, все стало существенно проблематичнее.

Исследование демонстрирует и явный "коррупционный федерализм" в России. Четыре индекса (административного бремени, административной коррупции, взяточничества как такового и "поглощения/захвата государства") для обследуемых регионов часто являются разными: Воронежская область, например, по оценкам ВБ, в сравнении с остальной Россией мало замечена в процесс "поглощения государства", но лидер по чистому взяточничеству. В Санкт-Петербурге и Москве относительно мало берут настоящих взяток, но в Санкт-Петербурге чрезвычайно тяжело административное бремя, а в Москве высок уровень административной коррупции. В целом, происходящее неплохо укладывается в субъективно наблюдаемую картину оформления "коррупционного сектора" в экономике РФ, его институционализации и отделения от остальных отраслей народного хозяйства. Схема предполагает также и рост "верховой" коррупции при стабильности оборотов "низовой".