Имя подполковника милиции в отставке Михаила Павинского известно далеко за пределами Башкирии. Его называют легендой спецназа и суперменом. Придуманный им в 1994 году метод освобождения заложников из автобуса до сих пор используется во многих странах. 

А еще дядя Миша свой среди байкеров, бодибилдеров и дельтапланеристов. Именно он организовал первый в республике тренажерный зал «Олимп», который существует до сих пор, привез в Уфу первый мотоцикл Harley Davidson и впервые в регионе совершил полет на дельтаплане, который, кстати, собрал сам. 

В День защитника Отечества Михаил Павинский рассказал изданию UfaTime.ru, как чуть не стал художником и чем современные преступники отличаются от бандитов 90-х.

UT: Вы 28 лет проработали в милиции, причем большую часть времени в спецподразделениях. С чего начинался ваш путь?

Михаил Павинский: Началось все с экстремальных видов спорта. В 16 лет я на велосипеде ездил из Уфы в Салават с грузом, за один день доезжал. Потом были ласты и подводное плавание, пошли мотоциклы Harley Davidson, дельтапланеризм, регби. 

UT: А кем хотели быть в детстве?

Михаил Павинский: Вообще я должен был стать художником. Окончил художественную школу и работал на заводе «Геофизприбор» в отделе технического дизайна. Потом ушел в армию, попал в милицейский батальон, меня туда взяли как спортсмена, началось освобождение заложников, сопровождение, СОБР, ОМОН. И понеслось.

Еще когда пацаном был, мне не нравились хулиганы. Я накачался и решил противостоять «блатным», но я жуликов не бил. Хватало сил, чтобы скрутить и сдать в милицию без увечий. 

UT: Расскажите какой-нибудь запоминающийся случай

Михаил Павинский: Я могу двое суток эти случаи вспоминать. Лучше расскажу смешной. Я был тогда сотрудником милиции аэропорта. Буденовские усы, портупея, шинель. Приехали три всадника на лошадях. Один из них, тренер, улетел на выставку, а два его напарника остались, и одна свободная лошадь была. Я спросил, можно ли покататься, слукавил, что знаю их тренера. Мне разрешили.

Я круг сделал, а лошадь как побежала в сторону Уфы и не останавливается, автобус обгоняет. Выехали на перекресток: или в Уфу, или в Оренбург. Я подумал, если до Уфы доскачем, я там как Чапаев буду, поэтому повернул на Оренбург. А копыта подкованные – на асфальте, как на льду. Лошадь поскользнулась, и я упал, но на этом история не закончилась. Нога у меня в стремени застряла, а лошадь встала и дальше бежит, меня тащит.

А за мной погоня – те двое всадников, они тоже падали. Все это на глазах у людей, КПМ. Представьте себе милиционера, которого лошадь за ногу за собой тащит, а за ним еще двое скачут – то еще зрелище. Ну, я освободился, и лошадь мы поймали в итоге.

А если серьезно, были у нас случаи освобождения заложников из автобуса, самолета, из Телецентра заложницу освобождали. Националисты ворвались в здание и хотели выступить в прямом эфире. Мое последнее освобождение заложника было в 2003 году из квартиры в Сипайлово. 

UT: Вы замечаете изменения в работе СОБРа? Все-таки вы были одним из первых бойцов

Михаил Павинский: Работа не изменилась, изменились условия. Экипировка на порядок лучше, снаряжение, видеообзор. Мы раньше из-за угла по зеркалу выглядывали, а сейчас по камерам смотрят. Появились светошумовые гранаты, бесшумные винтовки, пулеметы. 

Когда мы начинали служить в СОБРе, это был 1994 год. Там и банды, и задержания, и ликвидации были, потом Чечня. Сейчас другие задачи стоят. 

UT: А как поменялся преступный мир за это время?

Михаил Павинский: Я уже давно в отставке, но они (преступники – прим.ред) куда-то пропали, на улице по крайней мере. Я их в 90-х таскал пачками, даже когда в гражданском был. Хулиганов было много, бандитов. 

Все стало изощреннее. Сейчас главное вычислить, задержать не проблема. Важна оперативная работа. СОБР Росгвардии всегда готов, отработан и штурм, и захват. Проблем с этим не возникает.

Ушел бандитизм, в 90-е он был массовым, все пытались на чем-то нажиться. Хотя Башкирию мы сделали «красной зоной» для бандитов, воров в законе здесь почти не было. Несмотря на влияние, мы ловили их и сажали. Они до сих пор боятся сюда соваться.

UT: А как семья относится к вашим подвигам?

Михаил Павинский: У меня два сына, один подполковник, другой – майор. Пошли по моим стопам, можно сказать. И внуки настроены по-боевому. Плюс недавно узнал, что до революции 1917 года мои предки Павинские тоже служили государству в звании подполковника и майора. Такая цикличная семейная история получилась.